Две недели назад началась война, а три недели назад меня предал самый близкий, помимо членов семьи, человек.

Это тоже была ночь со среды на четверг. Я тогда сидела на диване после той последней десятиминутной голосовухи, докуривала айкос, смотрела на приходящие сообщения и думала "да все уже, все". Слезы на лице подсохли и начали раздражать кожу, и мне хотелось просто сидеть так, обнимая коленочки, всю ночь. Но айкос кончился, и я пошла спать. Часть меня очень глубоко внутри чувствовала облегчение.

Потом мне было абсолютно нормально. Та самая часть меня продолжала облегченно урчать, что выбор, который я не могла сделать, сделали за меня. Я знала же, что все слишком далеко зашло, что я завязла в этом, что мне плохо. Что единственный выход вырваться сейчас — расстаться. Я просто не хотела делать этот выбор сама.

Через неделю начало крыть. У меня ничего не получалось в жизни, я тратила все дни на какие-то занятия, а получалось безрезультатно. Водрузила зеркало на подоконник на балконе, пока фоткалась, и отошла за чем-то в квартиру. Я совсем не удивилась, когда услышала звон. Мне было все равно, когда я смотрела, что от него осталось. Все равно, когда сто раз не сильно порезалась, пока собирала осколки и перемазала все в кровище. Такое абсолютно пустое равнодушие, посреди которого хотелось лишь проорать: почему ты выбрал так поступить? Почему оставил меня, не рассказав правды?

На следующий день началась война. Два дня я была в полной прострации, на третий — проревелась. Стало полегче. Начала опять учиться жить, сначала просто выстраивая линию действий в голове и неистово прокрастинируя в жизни, потом потихоньку переходя к самим действиям.

Вчера я впервые в новой реальности провела день, очень кайфуя от того, какой проект я придумала и что могу делать дальше. У меня были силы и хорошее настроение. Я показала маме, что делаю, и она очень повосхищалась. Сказала обязательно продолжать работать над этим каждый день, что для меня все еще особенно ценно, потому что денег эта идея принесет разве что очень сильно потом.

Я провела день, зная, что мне больше не хочется цепляться за иллюзии о том, что могло бы быть. Зная, что все, чем наполнен мой день сейчас, доставляет мне радость. А потом я пошла и написала ему, и с тех пор (то есть вот уже 16 часов) мне опять плохо.

Точнее, не так. Мне не плохо, но мне очень страшно и тревожно. Я кажется понимаю, зачем я это сделала: за 3 недели я получила пруф, что могу сама поставить свою жизнь на правильные рельсы, даже в условиях глобального кризиса. И я действительно могла с чистой совестью сказать "без тебя мне живется получше". Но часть меня понимает, что "без тебя" по отношению к человеку, с которым осенью будет 10 лет знакомства, не совсем справедливо.

Я не хочу выстраивать свою жизнь, опираясь лишь на то, что я буду до конца жизни его избегать, игнорировать ту обиду и боль, которую ношу в себе с ночи на 17 февраля, и бояться просмотров сторис. Не хо-чу. В этом нет силы. Сила ведь должна была быть в том, чтобы встретиться со своим страхом лицом к лицу и достойно выдержать это.

И этим я и занимаюсь. 16 часов внимательно наблюдаю за собой и замечаю, как сразу слетела моя рутина, и как я ее возвращаю, насколько эмоцональной я сразу стала, и что у меня самый натуральный fight or flight инстинкт сейчас. И самое ужасное — я безумно хочу общаться. Мы оба прекрасно знаем, что на самом деле стоит сейчас за этими разговорами с выяснением ну как ты и обменом последними сплетнями о знакомых. Мы оба понимаем, что события с ночи на 17 февраля никуда не делись. И мы просто ждем, кто теперь сделает следующий шаг.

Но я уже сделала свой.

Поймала себя на мысли, что на данном этапе я этого человека действительно побаиваюсь. Просто потому что это единственный на планете человек, рядом с которым я настоящая, хочу я того или нет. Без всех тех масок, что постоянно таскаю, без вечной внешней уверенности и силы, без "да все норм". Я с ним хочу говорить без остановки, вывалить все проблемы, крепко обнять и плакать в плечо. 3500 км, а я уже чувствую себя абсолютно слабой и беззащитной.

И это так чертовски страшно — быть слабой и беззащитной. Вдвойне страшнее быть такой с тем, кто не будет об этом заботиться.

И, пожалуй, поэтому я и написала. Потому что ты не поборешь страх, шарахаясь от него всю жизнь. Ну и еще потому что я переживаю и я все надеялась, что он напишет сам. Части меня все еще хочется кричать "почему ты не написал? Почему совсем не переживал?"

Вот я это вывалила, вытолкнула из себя целый клубок эмоций, и мне впервые за 16 часов немного полегчало. Я знаю, что смогу о себе позаботиться. Даже будучи наедине с двумя моими большими страхами — войной и тобой.